Церковное краеведение

Подписаться на RSS

Популярные теги Все теги

Список храмов и монастырей г. Орла (в т.ч. разрушенных). Указано наличие библиотеки

Монастыри

1. Свято-Успенский мужской монастырь - 1673 - год образования - есть библиотека для насельников обители

2. Свято-Введенский женский монатсырь - 1686 г., руский стиль - есть библиотека для насельниц обители

3. Скит Новомучеников и исповедников Российских - 2009 г.


Храмы (действующие)

1. Ахтырский кафедральный собор - 1775 г., в стиле классицизма и нарышкинского барокко - есть библиотека

2. Богоявленский собор - 1641-1646 гг., барокко/ классицизм 

3. Смоленский собор - 1767/1908 гг. - русско-византийский стиль - есть библиотека

4. Воскресенский (Афанасьевское кладбище) - 1895/2001 

5. Ильинский (Николо-Песковский) - 1775 г., ранний классицизм/русский стиль - есть библиотека

6. Свято-Троицкий - 1823-1828 гг., поздний классицизм - есть библиотека

7. Успенский (Михаило-Архангельский) - 1801 г., классицизм

8. Троице-Васильевский -1743-1751 гг., барокко есть библиотека

9. Свято-Иоанно-Крестительский - 1777 г., позднее барокко -  есть библиотека

10. Св. Александра Невского (909 кв.) - есть библиотека

11. Св. Матроны (Северный район)- 2000-2008 гг. 

12. Знаменский (Северный район) - 1998 г.

13. Никольский (Новая Ботаника) - 2010 гг.

14. Св. вмч. Георгия Победоносца (на территории в/ч) - 2013-2019 гг.

15. Казанский - 2019 г.

16. Свт. Луки Крымского (при ОКБ) - 2009-2013 гг. русский стиль - есть библиотека

17. Иверский - 1899-1902 гг, русский стиль - есть библиотека

18. Иконы Божией Матери "Взыскание погибших" (Наугорское кладбище) - 2005 г., шатровая колокольня

19. Храм мчц. Веры, Надежды, Любви и Софии (Зареченский) - 2019 г.


Разрушенные храмы

1. Покровский собор - 17 век (1904) - 1948 (взорван) - роспись выполнена по образцам храма Христа Спасителя - сейчас ЦУМ

2. Преображенский храм - 18/19 в. - 1965 г. - сейчас сквер

3. Покровский Черниговского полка - 1899-1950-е гг  - сейчас жилая застройка на Московской ул. (ок. ж/д вокзала)

4. Никола Рыбный  - 17 в. /1797 - 1930-е, барокко - сейчас торговые постройки в Рыночном переулке 

5. Воскресенский - 17 в. - на месте современной Николо-Песковской - 1688/1865 - 1930-е. - сейчас район центрального рынка - ТЦ Бежин луг

6. Сергиевский (кладбищенский) - 1789 г. - сейчас завод Текмаш - от церкви сохранился 1 этаж

7. Крестовоздвиженский - 1759/1797 г. - 1930-е, ампир - отпевали Ермолова - сейчас кинотеатр Родина

8. Борисоглебский - 1782 - 1941 г. - приходской храм семьи Тургеневых - сейчас здание мед.службы УВД, С-Щедрина, 37

9. Петропавловский собор - 18 в. - 1940 г. - сейчас библиотека Бунина

10. Сретенская (Георгиевская) церковь - 1566-1946 гг. - сейчас кинотеатр Победа

11. Введенская (жен. мон.) - 1708 - 1941 гг. - сейчас типография Труд

Орловские святыни (г. Орел)

Тихвинский храм Введенского женского монастыря - Икона Божией Матери "Балыкинская".  Частица Древа Креста Господня

Ахтырский собор - Ахтырская икона Божией Матери. Икона священноисповедника Георгия Коссова с частицей мощей. Длань свт. Тихона Задонского

Свято-Иоанно-Крестительский храм - облачение и вериги свт. Тихона Задонского. Икона Божией Матери "Казанская". Икона прав. Матроны. На Крестительском кладбище - могила Афанасия Андреевича Сайко

Богоявленский собор - Икона Божией Матери "Всех скорбящих радость". Памятник прп. Серафиму Саровскому

Смоленский собор - Икона Божией Матери "Всецарица". Икона вмч. Димитрия Солунского с частицей мощей. Икона мчц. Татианы с частицей мощей. Одежда с мощей прп. Меркурия Киево-Печерского

Ильинский (Николо-Песковский) храм - икона свт. Николая с частицей мощей

Иверский храмИверская икона Пресвятой Богородицы — копия образа, установленного на Воскресенских (Иверских) воротах в Москве

Свято-Троицкий храм - Икона Божией Матери "Утоли моя печали"

Успенский (Михаило-Архангельский) храм - Икона Божией Матери "Тихвинская"

Храм свт. Луки Крымского - икона свт. Луки с частицей мощей

Воскресенский храм - икона  «Христос, благословляющий детей»

Успенский мужской монастырь - ковчеги с мощами

Храм св. Матроны - икона св. блж. Матроны с частицей мощей

Храм св. блгв. кн. Александра Невского - икона свт. Спиридона Тримифунтского с частицей мощей

Орловский церковный календарь. 22 апреля. День памяти (день смерти) врача Владимира Ивановича Турбина, тайного иеромонаха Никона. Уроженец Орла

Владимир Иванович Турбин родился 20 февраля 1905 г. в городе Орле на Заострожной улице (ныне ул. Ермолова) в семье потомственных дворян и священников. Имя Турбиных вошло в историю русской, мировой литературы и  драматургии, благодаря пьесе М. Булгакова "Дни Турбиных". Корни рода Булгаковых и рода Турбиных переплетены родственными узами. Учился в Первой мужской гимназии, закончил биологическое отделение орловского рабфака и поступил в 1923 г. в Харьковский медицинский институт, после окончания которого в 1928 проходит стажирову в Орловской окружной больнице № 1 в должности стажирующегося врача инфекционного отделения и получает свидетельство(1929). Работал заведующим отделением в Салтыковской больнице в селе Салтыки Кромского (ныне Орловского района, Орловской области), а затем возвратился  в город Орёл и поступил на работу в инфекционное отделение  окружной больницы (1932 – 1969). С 1933 г., в довоенное и послевоенное время, он был единственным врачом в г. Орле, выполнявшим ночные вызовы в дождь, в бурю, в метель и не допустившим гибели ни одного ребенка. Турбин В. И. не только лечил, но и преподавал в фельдшерско-акушерской школе физиологию, анатомию и другие медицинские науки. Врач-инфекционист, заведующий инфекционным отделением больницы МОПРа,  доктор В.И. Турбин был одним из участников организации лечебной помощи советским военнопленным и гражданским лицам в оккупированном Орле.  В г. Орле в течение всего времени немецкой оккупации успешно действовал  «подпольный госпиталь». В народе, чтобы не путать с немецким госпиталем, его называли «Русской больницей». Возникновение этой больницы было связано с тем, что в день, когда немецкие войска вошли в Орел, в окружном военном госпитале (ул. Панчука, школа № 23) находились 576 тяжелораненных бойцов, командиров и политработников Красной Армии. Гитлеровцы под угрозой расстрела приказали немедленно очистить помещения госпиталя. С помощью медперсонала и местного населения раненых переправили в областную больницу, которую стали называть «русской». С огромным риском для жизни врачи В.А. Смирнов, С.П. Протопопов, В.И. Турбин, Б.Н. Гусев, А.А. Беляев, В.Н. Преображенский, заваптекой М.А. Зайцева, провизор П.В. Чикина и другие сумели утаить от немцев и переправить из окружного военного госпиталя большое количество лекарств, перевязочных материалов и медицинских инструментов. Истории болезни военнослужащих были переоформлены как на гражданских лиц. Это спасло жизнь сотням воинов. 16 декабря 1941 года под угрозой расстрела, находившихся на излечении больных переместили в психиатрическую больницу и инфекционное отделение (Школьный пер., д. 30), которым заведовал Владимир Иванович Турбин. Хирургическое отделение переместилось в помещение на Тургеневской улице. Стояли сильные морозы. Топливом больница не обеспечивалась, поэтому, по воспоминаниям будущего врача, а тогда, санитара-истопника больницы В. Л. Цветкова, приходилось выкорчевывать из земли остатки спиленных немцами деревьев, а воду доставлять на санках из реки. Практически не было продуктов, т.к. «пайки» из 40 граммов гнилой сои и нескольких граммов суррогата масла не могли обеспечить даже десятую часть больных. Врачи В.Н. Преображенский, В.И. Турбин, сестры Д. Лифанова, Л. Маричева, М. Коновалова и другие медработники взяли на себя добывание продуктов, используя частную практику и хождение в деревни. Помогали, чем могли, местные жители. В лагере военнопленных, размещавшемся в тюрьме неподалеку от «русской больницы», также находилось много раненых и больных красноармейцев. Гитлеровцы не оказывали им никакой медицинской помощи. Смертность от голода и тифа была огромной.  В. А. Смирнов через врача тюремного лазарета Л.Т. Гуру и фельдшера Г.П. Чмыхало добился разрешения лечить пленных в «русской больнице». Многие из них впоследствии были списаны как покойники. Патологоанатом В.Е. Фарафонов регулярно представлял оккупантам списки якобы умерших. Патриоты распростаняли среди больных сводки Совинформбюро, поддерживая веру в неизбежность изгнания оккупантов.  Трагической оказалась участь сотен раненых, размещавшихся в лазарете № 3 на Володарском переулке. С приближением фронта гитлеровцы, объявив об «эвакуации», поместили разутых и раздетых людей в неотапливаемые вагоны и отправили эшелоны на Запад. Почти все раненые погибли в пути. В живых остались только двое. Судьбу погибших разделил врач А.С. Минаковский. Умерли от тифа врачи Баяндин и Бондаренко, от истощения – врач Фарафонов, кторый отличался своей мягкой тактичностью в сочетании с высокой культурой врача старой школы царского времени, скромностью, граничащей с застенчивостью, тихим спокойным голосом. Речь Владимира Евгеньевича была грамотной и лаконичной, насыщенной информацией, без лишних слов и выражений. Во время обыска русские полицаи забрали все его скудные запасы круп и других продуктов. Зная, как трудно было с продовольствием, он на работе ни словом не обмолвился об этом, потом стал шататься, говорил о временной слабости, а однажды не пришел на работу. Лишь через неделю пришли к нему домой, а он оказался мертв от истощения и голода!  Когда Орел был освобожден, медики передали советскому командованию более 200 солдат и офицеров, пополнивших ряды Красной Армии. Посетивший больницу в августе 1943 года академик Н. Н. Бурденко сказал: «… у вас тут настоящий подпольный госпиталь. Это выигранное сражение!». Почетный гражданин Орла, участвовавший в его освобождении, маршал И.Х. Баграмян писал в 1964 году: «Так называемая «русская больница» в оккупированном фашистами Орле, являвшаяся своеобразным подпольным военным госпиталем, не только спасла многих наших летчиков, танкистов, артиллеристов, пехотинцев от гибели в плену, но помогла им возвратиться в ряды защитников Родины. Существование подпольного военного госпиталя и деятельность его бесстрашного персонала похожи на волнующую легенду, хотя это – самая подлинная быль о советских патриотах». После войны, один из спасенных офицеров, написал письмо тов. Сталину, в котором рассказал о подвиге врачей и медицинских работников «русской больницы». Летчик К. П. Синицын вспоминал: «Я был сбит в районе Тросны и привезен в Орел под видом местного крестьянина. Год и два месяца лечился в тылу у немцев, в «русской больнице». Мне хочется, чтобы узнали не только орловские жители, но и весь Советский Союз, что в тылу врага были люди, преданные нашей Родине».  В 1965 году за работу в подпольном госпитале 23 медицинских работника были удостоены правительственных наград. Среди награжденных был и бригадный врач В.А. Смирнов, возглавивший «русскую больницу». Однако к медали «За отвагу» он был представлен посмертно. В наградном листе сообщалось, что Смирнов «с риском для жизни» спасал бойцов и командиров, «арестовывался гестапо, но был выпущен из-за недоказанности вины». Однако после изгнания оккупантов из Орла он был арестован, уволен из армии, лишен всех званий и заслуг. В течение нескольких месяцев его допрашивали, добиваясь признаний в сотрудничастве с немцами. Освободили, убедившись в отсутствии вины перед Родиной, но в воинском звании не восстановили. Перенесенные страдания надломили его здоровье и он скончался от инфаркта. Тогда же, одним из руководителей подпольного госпиталя был  заведующий инфекционным отделением Владимир Иванович Турбин, который в тайне от властей, из рук епископа Александра (Щуки­на) 21 марта 1934 г. принял монашеский постриг с наречением имени в память преподобного Никона Печерского. Впоследствии, после войны, исполняя обязанности личного врача при архиепископе Фотии (Тапиро), 10 декабря 1947 года он был рукоположен в сан иеромонаха. Владимир Иванович с 1932 года до самой пенсии работал в инфекционном отделении Орловской областной больницы. Во время оккупации Орла, когда здания областной больницы заняли немцы,  вся областная больница фактически перешла под крышу инфекционного отделения.

Благодаря неравнодушию и письмам, спасенных им наших воинов и товарищей по «русской больнице», прежде всего врача Дмитриевского Владимира Ивановича, в которых говорилось о подвиге В. И. Турбина, Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 18 октября 1966 г. Владимир Иванович Турбин «за мужество и отвагу, проявленные в борьбе против немецко-фашистских захватчи­ков в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.» был награжден медалью «За отвагу», которую ему вручил 20 января 1967 г. от имени Президиума Верховного Совета СССР секретарь исполкома областного Совета де­путатов трудящихся И. Крапчин. В наши дни в Орле проживает племянница В. И. Турбина – Татьяна Алексеевна Силакова, дочь его брата Алексея Ивановича. После войны Владимир Иванович исполнял должность зав. отделением больницы и проживал в г. Орле на ул. Роза Люксембург в доме № 19 с двумя сестрами: Елизаветой  Ивановной и Еленой Ивановной, детей у них не было. Дети были у его брата Алексея Ивановича, который проживал в доме, где магазин «Москва». А после смерти Владимира Ивановича в Орел переехал его брат Борис Иванович, профессор Тимирязевской сельскохозяйственной академии, который будучи на пенсии преподавал сопромат в машиностроительном институте г. Орла. Владимир Иванович был необыкновенным врачом. К нему шли и ехали люди со своими бедами домой и днем и ночью. В доме у него был кабинет. А в коридоре на большом сундуке всегда сидели больные. Он спас тысячи детей. Когда  22 апреля в 1972 году Владимир Иванович умер, то на Троицком кладбище, во время похорон, собралась большая толпа людей. И все говорили, что у каждого он спас сына или дочь. 

Его именем названа улица в Заводском районе (Лужки) г. Орла.

Орловский церковный календарь. 5 мая. Память Афанасия Андреевича Сайко

Афанасий Андреевич Сайко родился в 1887 году в селе Даничево Ровенского уезда Волынской губернии в многодетной семье военного в отставке. Мать Афанасия умерла, когда мальчику было 12 лет, а отец трагически погиб в 1914 году.

Афанасий успешно закончил школу воспитанников солдатских детей Уланского Его Императорского Величества полка в Варшаве и Варшавскую консерваторию. Ему довелось принимать участие в военных действиях, с 1910 года он служил стражником при канцелярии исправника в г. Луцке, а с 1912 года работал в различных нотариальных конторах.

После Октябрьского переворота Афанасий вернулся на родину, где некоторое время работал в колонии "Коловерть-3" (с. Даничево). В 1919 году он был арестован и отправлен по этапу в г. Орел в концлагерь №1. С 1921 года (после освобождения), мученик за веру начал юродствовать. Первое время он жил на колокольне Богоявленского храма в Орле, позже священник Орловского Введенского женского монастыря отец Всеволод (Ковригин) уговорил одинокую верующую женщину принять блаженного в свой дом. (В 1924 году, после тяжёлой болезни Афанасий был тайно пострижен в монахи.)

По свидетельству современников он был высокий, стройный и плечистый, лицо светлое, с черной окладистой бородой и большими серыми глазами. Ходил он чаще всего босиком. Штаны носил из домотканого полотна, рубаху - навыпуск, на шее - полотенце завязанное узлом, поверх одежды - нательный крест.

Блаженный Афанасий любил поднимать с земли спички, камешки, обрывки газет, позже раздавал их людям, приговаривая: "Ищите родственность между предметами, привыкайте решать задачи". В скором времени люди стали догадываться, что прозорливец предупреждает их, таким образом, о грядущих событиях, предсказывает судьбу.

Так однажды он предсказал двум студенткам как сложится их судьба после учёбы, где будут работать, какая у них будет зарплата. После того как предсказание сбылось, девушки сами искали встречи с блаженным. Во второй раз одна из них, Анна, узнала имя своего сужденного (Иван), и даже название улицы, где молодым предстоит жить, запомнила она и то, что прозорливец упомянул что-то о девочке и мальчике. В 1932 году девушка вышла замуж за Ивана и поселилась в его маленьком домике в том месте, где предсказал блаженный, из 4-х детей у нее выжили лишь двое - мальчик и девочка. Спустя пятьдесят лет дочь Анны расскажет об удивительном старце, которого довелось однажды встретить и ей: " У него было сияющее лицо и необыкновенно живые глаза, выражавшие радость, участие и большое внимание к тому, на кого смотрел. Никогда и ни у кого больше я не видела таких замечательных глаз!"

Вскоре о прозорливом старце заговорил весь город. Страждущие приходили к нему за утешением, обращались за мудрым советом и монахини. Блаженный старец Афанасий всех утешал: "Молитесь и вам дастся".

Верующие люди приглашали его в свои дома, кормили, дарили одежду. По свидетельству современников, блаженный старец часто "опережая вопрос, читая мысли, сам давал ответ". В апреле 1931 года на третий день Пасхальной седмицы блаженный Афанасий отправился в деревню Лукьяновку (30 км от Орла). Здесь в деревенском храме он читал Евангелие и Псалтирь, пел в церковном хоре. По вечерам в доме, где остановился блаженный, собирались люди. Когда о прозорливом старце узнали в ОГПУ, было принято решение срочно арестовать "опасного агитатора", как участника "церковно-монархической контрреволюционной группировки". Однако в октябре 1931 года блаженного Афанасия оправдали. (Следует отметить, что в 1994 году по запросу общины Свято-Троицкой церкви Орловского Успенского монастыря, Афанасий Андреевич Сайко был реабилитирован по делу 1931 года.)

В 1932 году "врага народа" определили в психиатрическую больницу. По свидетельству современников весь персонал больницы любил старца, а жители города ежедневно приносили ему продукты, искали встречи с ним, просили его молитв. В начале 1942 года его приютила духовная дочь Ольга.

Во время войны верующие спрашивали старца, когда долго не было писем от родных, как молится о ближних: " О здравии или за упокой?" Из воспоминаний Анастасии Александровны: " Соседке моей - Марфуше - долго не было писем от сына... Нашла блаженного в Афанасьевской церкви. Видит, люди к нему бегут, спрашивают. Ну и она, когда подошел черед, спросила: "Как мне сына поминать? Живой ли он?" А сама глаз со старца не спускает, волнуется - вдруг скажет "за упокой". А он ее по плечу похлопал и говорит: "Вон, смотри, мама идет с сумкой. Быстро, быстро, быстро! Адрес? Где живешь? Номер дома? Иди, иди скорей, вон мама с сумкой пошла!" И убежал от нее... Пришла она на свою улицу, а там бегает дочка ее младшая... кричит: "Мамка, мамка! Почтальонша от Васи перевод принесла"... Тут она все поняла: мама с сумкой - ведь это же почтальон! Прибежала она домой, а на столе перевод лежит на 400 рублей, а на обратной стороне несколько слов от сына: "Мама, лежу в госпитале, поправляюсь. Скоро приеду. Твой Василий"".

Другой женщине на вопрос: "Вернется мой сын или он погиб на фронте?" - блаженный Афанасий ответил, указывая на идущего вдалеке военного на костыля: "Вон, вон, вон идет!" Через месяц её сын вернулся из госпиталя без обеих ног.

Раба Божия Александра Секретарева рассказала, что во время Великой Отечественной войны блаженный Афанасий забежал в один дом и заставил проживающих там людей бежать за ним, вскоре на этом месте разорвалась бомба, лишь благодаря старцу люди, покинувшие дом, остались живы.

В апреле 1948 года власти вновь определили старца в Орловскую психиатрическую больницу. Верующие приходили на территорию больницы, некоторые даже ночевали там, многим хотелось передать продукты блаженному старцу, записочку с просьбой помолиться за них. В октябре 1950 года старца Афанасия перевели в психиатрическую больницу г. Воронежа (подальше от его орловских почитателей). Духовная дочь старца Ангелина Васильевна Дмитриевская последовала за ним в Воронеж, там обратилась к врачам с просьбой "поступить по совести". В ноябре 1950 года блаженного Афанасия выписали на попечение "дочери". Однако власти боялись "влияния старца на верующих", в сентябре 1951 года его перевели в Томскую психиатрическую больницу. На этот раз старца освободили под расписку лишь в 1955 году. (В 1995 году "Независимая психиатрическая ассоциация" дала заключение, что "А. А. Сайко в нахождении в больнице не нуждался… Для длительной изоляции в стационаре, запрета на посещения и получение передач медицинских показаний не было".)

Ангелина Васильевна не оставляла блаженного Афанасия до последнего его часа, разделяя с ним все тяготы и невзгоды. Духовная дочь, с трудом добившаяся опекунства над старцем, купила для него маленький домик, на станции Снежетьская Брянской области. (Старцу не разрешили жить в областном центре.)

Однажды автобус, в котором ехал Афанасий, перевернулся, началась паника, блаженный всех успокоил: "Все будут живы и не травмированы". Так и случилось. После этого случая многие стали обращаться к прозорливому старцу за помощью, по его молитвам верующие исцелялись. Однажды к старцу привели немого от рождения мальчика, блаженный Афанасий уверенно сказал: "Будет говорить!" Трижды приезжала мать с сыном к блаженному старцу, вскоре мальчик заговорил.

Архимандриту Трифону (Новикову) в юности старец предсказал: "Храм - твоя невеста!", при этом назвал имя, которое он получит при постриге. Молодой человек тогда не придал большого значения словам старца, однако, после армии, он пошел учиться в духовную семинарию, позже принимая постриг, услышал новое имя и вспомнил пророческие слова старца.

По свидетельству женщины, посетившей блаженного старца Афанасия за месяц до его кончины, он сказал, что "скоро будет жить в Орле на Крестительском кладбище со своим другом". 5 мая 1967 года старец скончался. Похоронили блаженного старца в Орле на Крестительском кладбище недалеко от церкви в могиле юродивого Христа ради Павла Павловича Кадило-Крестовского.

ссылка на фильм - https://www.youtube.com/watch?v=qcfPB1hDYZw&fbclid=IwAR03Ub_-rbWcVmXeUBg0_a_V6nJzRcqtj4wHbD6caRyljYc3VR1FnbVKKVc

Деятели Церкви. 5 декабря. Иеросхимонах Антоний (Булатович). Уроженец Орла.

Иеросхимонах Анто́ний (в миру Алекса́ндр Ксаве́рьевич Булато́вич; 26 сентября (8 октября) 1870, Орёл — 5 декабря 1919, Луциковка, Харьковская губерния, ныне — Сумской области Украины) — русский учёный и религиозный деятель. Исследователь Эфиопии, офицер, впоследствии иеросхимонах, лидер религиозного движения «имяславцев», возникшего на Афоне среди русских монахов.

Родился в городе Орле в благородной семье. Отец — генерал-майор Ксаверий Викентьевич Булатович, из потомственных дворян Гродненской губернии, умер около 1873 года. Мать — Евгения Андреевна Альбрандт, осталась после смерти мужа с тремя детьми: Александром и двумя его сёстрами. Имел белорусские, татарские и французские корни.

Его детство прошло в богатом поместье Луциковка Марковской волости Лебединского уезда Харьковской губернии. В 1884 году он вместе с матерью переехал в Санкт-Петербург.

Учился в Александровском Лицее (1884—1891), который окончил среди лучших выпускников. После окончания лицея 1 мая 1891 года поступил на гражданскую службу в чине титулярного советника в собственную его величества канцелярию по ведомству учреждений императрицы Марии, руководившую учебными и благотворительными учреждениями. Вскоре подал прошение о выдаче ему на руки документов, и поступил на военную службу: 28 мая 1891 года он был зачислен рядовым на правах вольноопределяющегося в лейб-гвардии Гусарский полк. 16 августа 1892 года получил первый офицерский чин — корнета.

В 1896 году добился своего включения в члены российской миссии Красного Креста в Эфиопии, где стал доверенным лицом негуса Менелика II.

Совершил в апреле 1896 года в качестве курьера легендарный пробег на верблюдах из Джибути в Харэр, преодолев расстояние свыше 350 вёрст по гористой пустыне за 3 суток и 18 часов, что на 6—18 часов быстрее, чем профессиональные курьеры. Как это описано в книге Булатовича, в конце этого пути его тепло встретил и оказал помощь Николай Леонтьев.

В 1897—1899 стал военным помощником Менелика II в его войне с Италией и южными племенами.

А. Булатович — первый европеец, который пересёк из конца в конец Каффу (сейчас — провинция Эфиопии). Впоследствии составил первое научное описание Каффы. Также стал вторым европейцем, который обнаружил устье реки Омо.

В России его миссия была высоко оценена: он получил серебряную медаль от Русского географического общества за работы по Эфиопии (1899). Ему также был присвоено звание поручика лейб-гвардии Гусарского полка.

Николай Гумилёв с детства восхищался эфиопскими экспедициями Булатовича и был первым, кто смог повторить эфиопский маршрут.

23 июня 1900 года по личному указанию Николая II Главному штабу направлен в Порт-Артур в распоряжение командующего войсками Квантунской области. Затем он направлен в отряд генерала Н. А. Орлова, действовавший вдоль Китайской-Восточной железной дороги. Участвовал в подавлении Ихэтуаньского восстания. 18 июля 1900 года отряд Булатовича вошёл в Хайлар, захваченный до этого повстанцами, и двое суток удерживал его до подхода основных сил. После взятия Хайлара отряд Орлова двинулся к Хинганскому перевалу. В ночь на 8 августа лично руководил разведкой вражеских позиций, а затем смелым обходным манёвром вышел противнику в тыл. После жестокой схватки китайцы отступили. 135 забайкальских казаков получили за этот бой Георгиевские кресты, а он сам — орден Владимира 4-й степени. Предводитель китайских войск Шоу Шань вскоре после поражения покончил с собой.

8 июня 1901 года возвратился в полк. Там через месяц был назначен командовать 5-м эскадроном. 14 апреля 1902 года произведён в ротмистры. Закончил ускоренный курс 1-го Военного Павловского училища.

18 декабря 1902 г. был освобождён от командования эскадроном. С 27 января 1903 г. уволился в запас по «семейным обстоятельствам».

В 1903 после разговора с Иоанном Кронштадтским он ушёл из армии и стал монахом (позже иеросхимонахом) русского Свято-Пантелеимонова монастыря на горе Афон в Греции. Он снова посетил Эфиопию и попытался основать там русский православный монастырь.

Был пострижен в монашество с именем Антоний и стал известен как иеромонах Антоний Булатович.

Когда на Афоне начались имяславческие споры, не принимал участия в них и даже ничего о них не знал, так как вёл очень замкнутый образ жизни. Когда в 1912 г. игумен Андреевского скита Иероним попросил его, как образованного человека, составить мнение о вызвавшей споры книге «На горах Кавказа», написанной схимонахом Иларионом, иеросхимонах Антоний поначалу решил, что положение «Имя Божие есть Бог» ошибочно и даже написал письмо самому автору книги с обличением в неправомыслии. Но почти сразу после этого он нашёл имяславческое положение в книге св. Иоанна Кронштадтского, которую тот дал в «руководство» Булатовичу, когда он был ещё послушником и находился в России. После этого иеросхимонах Антоний сжег своё письмо схимонаху Илариону, сказал игумену Иерониму, что в его книге нет никакой ереси и вскоре стал одним из лидеров имяславия.

В марте 1913 г. по поручению братии Андреевского скита выехал с Афона в Санкт-Петербург для разъяснения имяславческого учения и позиции имяславцев.

Продолжал свою борьбу за признание имяславия, издал несколько богословских книг, доказывающих его правоту, встречался с императором Николаем II, и в конечном счёте сумел обеспечить своего рода оправдание для себя и своих товарищей по имяславию — имяславцам позволили возвратиться к служению в Церкви без покаяния.

В 1914 году направил государю императору Николаю II письмо в защиту имяславия.

Мы не хотим раскола и скорбим о том бедствии, которое ныне постигло нашу Церковь, желали бы, чтобы в Церкви снова наступил мир и всякие догматические споры прекратились, но отступать от исповедания Божества Имени Божия мы не считаем для себя вправе и покориться Святейшему Синоду считаем за вероотступничество.

Государь в ответ направил письмо на имя митрополита Московского Макария, в котором благоприятно отозвался о имяславцах

Когда он приехал с Афона в Россию искать «правды Божией» у Русской православной церкви, то его прежде всего подвергли обыску, потом Св. Синод предложил Министерству внутренних дел выслать его из Петербурга как человека беспокойного. «Полицейскими преследованиями ответили на его духовную жажду».

Много раз просился обратно в армию, но ему отказывали. Лишь 28 августа 1914 года он получил разрешение поехать в действующую армию как армейский священник. Во время Первой мировой войны не только служил священником, но и во «многих случаях вёл солдат в атаку», был награждён наперсным (священническим) крестом на Георгиевской ленте. В 1916 году оказался в австрийском плену, но сумел бежать, после чего вышел в отставку.

Был убит бандитами в ночь с 5 на 6 декабря 1919 года, защищая от ограбления неизвестную женщину. Похоронен в селе Луциковка Белопольского района Сумской области, Украина. 6 сентября 2003 года были обретены его нетленные мощи.

23 августа 2009 года на могиле установлен и освящён гранитный крест. В 2012 году около могилы его установлена новая ограда и отремонтирована часовня.

Награды: Орден Святой Анны 2-й степени с мечами;

Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом;

Орден Почётного легиона (за спасение из плена французского миссионера сеньора Лавесьера во время подавления «восстания боксёров» в 1900 году).

Высшая военная награда Эфиопии при негусе Менелике II — золотой щит и сабля, подаренные расом Вальде Георгисом.

Георгиевский крест

В художественной литературе: О приключениях А. К. Булатовича рассказывается в исторической миниатюре Валентина Пикуля «Гусар на верблюде»

Илья Ильф и Евгений Петров воспользовались биографией А. К. Булатовича для создания вымышленной истории о гусаре-схимнике Буланове, которую рассказывает герой романа «Двенадцать стульев» Остап Бендер.

Иван Соколов-Микитов упоминает о доставленном в Одессу с Афона А. К. Булатовиче в рассказе «На мраморном берегу».

Ричард Зельтцер, «Имя героя». Роман, пер. с англ. Н. А. Немзер.

А. К. Булатович является одним из героев романов цикла «Этногенез», в частности, романа Алексея Лукьянова «Ликвидация» (Бандиты. Книга 2).