Пре­по­доб­ный Мо­и­сей Оп­тин­ский, в ми­ру Ти­мо­фей Ива­но­вич Пу­ти­лов, ро­дил­ся в го­ро­де Бо­ри­со­глеб­ске Яро­слав­ской гу­бер­нии. Его млад­ший брат, то­же оп­тин­ский ста­рец, игу­мен Ан­то­ний, в кон­це сво­ей жиз­ни пи­сал ав­то­био­гра­фию «Ке­лей­ная за­пис­ка». Из его за­пи­сей мож­но по­зна­ко­мить­ся с се­мьёй Пу­ти­ло­вых «из пер­вых рук».

Ро­ди­те­ли бра­тьев бы­ли лю­ди пра­во­слав­ные и бла­го­че­сти­вые, ку­пе­че­ско­го зва­ния: Иван Гри­горь­е­вич и Ан­на Ива­нов­на. Отец его ра­но остал­ся си­ро­той и как-то, горь­ко опла­ки­вая свою си­рот­скую до­лю, мо­лил­ся Гос­по­ду со сле­за­ми, про­сил о по­мо­щи, вра­зум­ле­нии и уте­ше­нии. По его рас­ска­зу, по­сле этой сми­рен­ной и слез­ной мо­лит­вы он стал бла­го­душ­нее пе­ре­но­сить свой си­рот­ский жре­бий, упо­вая на ми­лость Бо­жию.

По­сле это­го отец ра­бо­тал сбор­щи­ком на­ло­гов у хо­зя­и­на-от­куп­щи­ка, и чест­ность его бы­ла так оче­вид­на, что хо­зя­е­ва по­сте­пен­но по­вы­ша­ли ему пла­ту от двух­сот руб­лей в год до ты­ся­чи двух­сот спу­стя несколь­ко лет, ко­гда Иван Гри­горь­е­вич об­за­вёл­ся се­мьёй. Отец стро­го со­блю­дал по­сты и неопу­сти­тель­но по­се­щал храм Бо­жий, пел на кли­ро­се, был очень умён и на­чи­тан, осо­бен­но лю­бил чи­тать Свя­щен­ное Пи­са­ние, цер­ков­ную ис­то­рию, жи­тия свя­тых и ис­то­ри­че­ские кни­ги. Де­тей вос­пи­ты­вал стро­го, сам учил гра­мо­те, чте­нию, пись­му. В учи­ли­ще ни од­но­го сы­на не от­дал, опа­са­ясь, чтобы не бы­ло дур­но­го вли­я­ния на де­тей со сто­ро­ны то­ва­ри­щей или по недо­смот­ру учи­те­ля.

Мать, Ан­на Ива­нов­на, бы­ла бо­го­лю­би­ва, ми­ло­сти­ва к ни­щим и бед­ня­кам, сми­рен­на, усерд­на к мо­лит­ве. Де­ти её вспо­ми­на­ли, как ча­сто их мать по но­чам мо­ли­лась Бо­гу. С се­ми­лет­не­го воз­рас­та она по­чти еже­днев­но хо­ди­ла к обедне в мо­на­стырь, в ко­то­ром жил её род­ной де­душ­ка, иеро­дья­кон, ста­рец ма­сти­тых лет. Ко­гда она при­но­си­ла го­сти­нец де­душ­ке, он каж­дый раз го­во­рил ей о со­кро­ви­ще. Ко­гда она спра­ши­ва­ла: «Где же со­кро­ви­ще? Ибо у вас в ке­ллии нет и сун­дуч­ка», ста­рец от­ве­чал, что это со­кро­ви­ще ле­жит под пре­сто­лом Бо­жи­им. Мо­жет быть, свя­той ста­рец преду­га­ды­вал её счаст­ли­вую се­мей­ную жизнь и то, что три её сы­на бу­дут в мо­на­ше­ском чине на­сто­я­те­ля­ми и на­став­ни­ка­ми?

Ти­мо­фей был тре­тьим из де­ся­ти де­тей Пу­ти­ло­вых. По­лу­чив стро­гое, по­чти мо­на­ше­ское вос­пи­та­ние, сы­но­вья этой се­мьи стре­ми­лись к мо­на­ше­ской жиз­ни, к ду­хов­но­му ро­сту. Ко­гда Ти­мо­фею ис­пол­ни­лось во­сем­на­дцать лет, его вме­сте с че­тыр­на­дца­ти­лет­ним бра­том Ионою от­пра­ви­ли на служ­бу в Моск­ву к от­куп­щи­ку Кар­пы­ше­ву.

Здесь, в Москве, бы­ло мно­го ду­хов­ных свя­тынь, мож­но бы­ло до­стать боль­ше ду­хов­ной ли­те­ра­ту­ры, и Ти­мо­фей да­же в лав­ке не рас­ста­вал­ся с ду­хов­ны­ми кни­га­ми, от­кла­ды­вая их толь­ко с при­хо­дом по­ку­па­те­лей. Бра­тья по­зна­ко­ми­лись с ис­тин­но ду­хов­ны­ми людь­ми то­го вре­ме­ни: мо­на­хи­ней До­си­фе­ей (по пре­да­нию, из­вест­ной княж­ной Та­ра­ка­но­вой), стар­ца­ми Но­воспас­ско­го мо­на­сты­ря Алек­сан­дром и Фила­ре­том, ко­то­рые на­хо­ди­лись в ду­хов­ном об­ще­нии с ве­ли­ким стар­цем Па­и­си­ем Ве­лич­ков­ским.

Бра­тья окон­ча­тель­но утвер­ди­лись в же­ла­нии мо­на­ше­ской жиз­ни. Их стар­шая сест­ра, Ани­сия, меч­та­ла о мо­на­ше­стве, но по же­ла­нию от­ца вы­шла за­муж и вско­ре умер­ла. Муж её ушёл в мо­на­стырь, в Са­ров­скую пу­стынь. Ко­гда бра­тья узна­ли об этом, они ре­ши­ли то­же по­ехать в Са­ров. Ти­мо­фею бы­ло 22 го­да, Ионе 18 лет. Опа­са­ясь, что отец не даст им со­гла­сия на мо­на­ше­ство, бра­тья на­пи­са­ли ему пись­мо, в ко­то­ром объ­яс­ня­ли, что от хо­зя­ев ото­шли за невоз­мож­но­стью жить у них и что есть у них на при­ме­те дру­гой Хо­зя­ин, Ко­то­ро­му они да­ли сло­во по­сту­пить в услу­же­ние. Уже из Са­ро­ва они на­пи­са­ли от­цу от­кро­вен­но о сво­ём на­ме­ре­нии. Отец раз­гне­вал­ся и при­ка­зал сы­но­вьям немед­лен­но воз­вра­щать­ся до­мой, но они не по­ка­зы­ва­лись ему два с по­ло­ви­ной го­да.

За это вре­мя Иван Гри­горь­е­вич раз­бо­лел­ся и, ко­гда Ти­мо­фей при­е­хал к от­цу про­сить про­ще­ния, от­пу­стил сы­на в мо­на­стырь. А через год, по­сле уго­во­ров, от­пу­стил с ним Иону. Де­ти очень по­чи­та­ли сво­е­го от­ца и позд­нее, по­сле смер­ти ро­ди­те­ля, на его про­стом мра­мор­ном па­мят­ни­ке у ал­та­ря церк­ви Всех Свя­тых, на­пи­са­ли, что па­мят­ник сей воз­двиг­ли «Пу­ти­ло­ва де­ти: Мо­и­сей, игу­мен Оп­ти­ной Пу­сты­ни, Ис­а­ия, игу­мен Са­ров­ской Пу­сты­ни, Ан­то­ний, игу­мен Ма­ло­я­ро­сла­вец­ко­го Ни­ко­ла­ев­ско­го мо­на­сты­ря».

В Са­ро­ве бра­тья встре­ти­лись с ве­ли­ки­ми стар­ца­ми: уже трид­цать семь лет жил там пре­по­доб­ный Се­ра­фим Са­ров­ский, схи­мо­нах Марк, про­хо­див­ший по­двиг юрод­ства, игу­мен На­за­рий, вос­ста­но­ви­тель Ва­ла­а­ма. Во вре­мя трёх­лет­не­го пре­бы­ва­ния в Са­ро­ве Ти­мо­фей поль­зо­вал­ся на­став­ле­ни­я­ми ду­хо­нос­ных стар­цев. Он имел тя­жё­лое по­слу­ша­ние в хлебне, а по­том хо­дил за боль­ным стро­и­те­лем от­цом Ис­а­и­ей.

За­тем брат остал­ся в Са­ро­ве и впо­след­ствии стал Са­ров­ским игу­ме­ном. Ти­мо­фей же по­сту­пил по­слуш­ни­ком в Свен­ский Успен­ский мо­на­стырь Ор­лов­ской епар­хии. Ве­ро­ят­но, его при­вле­ка­ла бли­зость рос­лавль­ских и брян­ских ле­сов, где в то вре­мя спа­са­лось мно­го пу­стын­но­жи­те­лей. К ним в 1811 го­ду и при­со­еди­нил­ся Ти­мо­фей. Бы­ло ему в ту по­ру 29 лет.

Здесь Ти­мо­фей про­вёл де­сять лет, здесь был по­стри­жен стар­цем Афа­на­си­ем, уче­ни­ком ве­ли­ко­го Па­и­сия Ве­лич­ков­ско­го, в мо­на­хи, с име­нем Мо­и­сея, в честь пре­по­доб­но­го Мо­и­сея Му­ри­на. 

В 1812 го­ду из-за на­ше­ствия фран­цу­зов от­шель­ни­ки по­ки­ну­ли пу­стынь, отец Мо­и­сей уез­жал в Свенск и Бе­лые Бе­ре­га, а по­том опять вер­нул­ся в пу­стынь. В 1816 го­ду к нему при­е­хал под­рос­ший млад­ший брат Алек­сандр, чтобы раз­де­лить с ним его жизнь мо­на­ха и пу­стын­ни­ка. Через че­ты­ре го­да ис­пы­та­ния Алек­сандра по­стриг­ли в мо­на­хи с име­нем Ан­то­ния и по­ру­чи­ли ру­ко­вод­ству стар­ше­го бра­та, от­ца Мо­и­сея, к ко­то­ро­му отец Ан­то­ний и со­хра­нял по­слу­ша­ние всю жизнь.

В 1820 го­ду, в воз­расте трид­ца­ти вось­ми лет, отец Мо­и­сей про­ез­дом по­бы­вал в Оп­ти­ной пу­сты­ни и был пред­став­лен Ка­луж­ско­му ар­хи­пас­ты­рю, прео­свя­щен­но­му Фила­ре­ту. Этот зна­ме­ни­тый по­движ­ник всей ду­шой с юно­сти лю­бил мо­на­ше­ство. Ди­кий сос­но­вый бор, окру­жа­ю­щий Оп­ти­ну пу­стынь, на­вёл его на мысль устро­ить при Оп­ти­ной скит. Он слы­хал о рос­лавль­ских пу­стын­ни­ках и имен­но им же­лал по­ру­чить устрой­ство ски­та. Зна­ком­ство с от­цом Мо­и­се­ем утвер­ди­ло его в этом на­ме­ре­нии. По­сле пе­ре­пис­ки и при­гла­ше­ния пре­по­доб­ный Мо­и­сей с бра­том, пре­по­доб­ным Ан­то­ни­ем, и ещё дву­мя мо­на­ха­ми при­бы­ли в Оп­ти­ну и по­ме­сти­лись на мо­на­стыр­ской па­се­ке.

С ве­ли­ким тру­дом но­во­при­быв­шие пу­стын­ни­ки долж­ны бы­ли очи­стить ме­сто от сос­но­вых мно­го­ве­ко­вых де­ре­вьев. Из сруб­лен­но­го ле­са по­стро­и­ли неболь­шую ке­лью, ого­ро­ди­ли за­бо­ром, по­ста­ви­ли цер­ковь в честь Иоан­на Пред­те­чи. Отец Мо­и­сей по­ехал за сбо­ром в Моск­ву и вер­нул­ся в по­воз­ке, столь на­гру­жен­ной, что ему са­мо­му ме­ста по­чти не оста­ва­лось.

В 1822 го­ду храм был освя­щён. Прео­свя­щен­ный Фила­рет при­е­хал в Оп­ти­ну, и отец Мо­и­сей про­сил у него раз­ре­ше­ния по­стричь­ся в схи­му. Но прео­свя­щен­ный ви­дел, ка­кие да­ры скры­ва­ют­ся в бу­ду­щем стар­це, и в от­вет пред­ло­жил ему свя­щен­ство. Отец Мо­и­сей по сми­ре­нию от­ка­зы­вал­ся, но, на­ко­нец, был убеж­дён и в 1822 го­ду, в воз­расте со­ро­ка лет, был ру­ко­по­ло­жен в иеро­мо­на­хи и опре­де­лён ду­хов­ни­ком Оп­ти­ной. А через три го­да пре­по­доб­но­го Мо­и­сея из­би­ра­ют на­сто­я­те­лем Оп­ти­ной.

Трид­цать семь лет про­дол­жа­лось на­сто­я­тель­ство пре­по­доб­но­го Мо­и­сея Оп­тин­ско­го.

Пра­вед­ная кон­чи­на пре­по­доб­но­го стар­ца Мо­и­сея на­сту­пи­ла в 1862 го­ду, на 81-м го­ду его зем­ной жиз­ни. Бы­ли яв­ле­ны и его нетлен­ные чест­ные мо­щи. При за­хо­ро­не­нии но­во­пре­став­лен­но­го пре­по­доб­но­го Ан­то­ния раз­ло­ма­ли склеп и об­на­ру­жи­ли гроб пре­по­доб­но­го Мо­и­сея со­вер­шен­но как но­вый, несмот­ря на сы­рость грун­та. При­от­крыв гроб, уви­де­ли, что те­ло его оста­лось нетлен­ным. В 1996 го­ду он был при­чис­лен к ли­ку мест­но­чти­мых свя­тых Оп­ти­ной пу­сты­ни, а в ав­гу­сте 2000 го­да – Юби­лей­ным Ар­хи­ерей­ским Со­бо­ром Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви про­слав­лен для об­ще­цер­ков­но­го по­чи­та­ния. Свя­тые мо­щи пре­по­доб­но­го Мо­и­сея по­ко­ят­ся в Ка­зан­ском хра­ме ря­дом с мо­ща­ми его бра­та, игу­ме­на Ан­то­ния.